Миссия

— Скоро начнётся выступление. Вас будет слушать не только вся Германия, а даже часть более свободного мира, — обратился ко мне Кэмпбелл. — Герр рейхсминистр... Текст речи напечатают все немецкие газеты, над городами Европы самолёты будут сбрасывать листовки с вашими цитатами.

— Я в курсе.

— Вы повлияете на сознание масс. Что, если скажете не о долге, преданности фюреру и войне?

— Ну и что же мне говорить, по-вашему?

— Скажите людям правду. — отрезал мой бывший пропагандист.

Я рассмеялся в лицо иностранным разведчикам. Наивные.

— По-вашему, есть объективная истина? Не является ли правдой, то, во что верит каждый? Человек создаёт собственный мир из того, во что верит, — я промочил горло вином. — Только сознание решает, что истинно.

— Вы правы, но для глобальных перемен важно общество, а не каждый в отдельности, — возразил советский шпион. — То, во что поверит большинство и будет правдой для народа. Так дайте им новую истину, Йозеф! Вы в силах подарить людям терпимость вместо ксенофобии, пацифизм вместо нацизма и мир вместо войны.

— Любовь вместо ненависти, — добавила Кэт.

Три слова, произнесённые девушкой оказались важнее, чем всё, что наговорили Кэмпбелл и Штирлиц. Но я нашёл, чем возразить:

— Зачем мне это делать?

— Чтобы разрушить концлагерь, в который Гитлер превратил всю страну, — прошептал Штирлиц.

В чём-то он прав. И если я помогу им и Германия проиграет войну, меня не повесят, как военного преступника... Возможно. Особняк окутало молчание, нарушаемое только шумом машин за окном. Разведчики ждали моего хода.

— Допустим, я это сделаю. Но! — я начал загибать пальцы. — Во-первых, как только начну говорить что-то не то, отключат микрофон и всё прогорит. Во-вторых, партия слишком прочно вцепилась во власть... И война зашла далеко. В-третьих, культ личности слишком велик, многое держится на авторитете Гитлера.

Штирлиц выпрямился и посмотрел мне в глаза, излучая уверенность. Он произнёс:

— Нам удалось заминировать Дворец Спорта, а вы получите детонатор. Угрожайте взорвать здание, в котором собрались самые важные люди Рейха и вам позволят говорить. Если что-то пойдёт не так, всегда сможете взорвать его. А я, тем временем... — оборвался на полуслове офицер и залпом допил своё вино.