Речь пацифиста

Я решился и сделал верный выбор. Выбросил подготовленный текст. Совесть будет чиста.

Волнуясь, вышел к трибуне. Тысячи глаз сосредоточили взоры на меня, миллионы ушей напрягли слух. И все они привыкли верить мне с полуслова. Что бы я ни сказал.

Десятки видеокамер то снимают меня, то выхватывают самые красивые и счастливые лица из зала. Сейчас веселья будет поменьше. Вместо того, чтобы вскинуть правую руку, я поднял левую. В ней зажат детонатор.

— Если мне отключат микрофон, это здание взорвётся. Сливки общества, властолюбцы и богачи канут в лету.

Я начал говорить негромко, чтобы люди вслушивались.

— Внимай мне, немецкий народ. Я поведаю знание, без которого не смог бы так хорошо полоскать вам мозги. Узнайте же и вы о своих примитивных повадках.

Вы считаете патриотизм высоким чувством, присущим только благородному человеку. Нет, нет и ещё раз нет. Думаете, жертвуя свои жизни во имя немецкого народа и Германии, вы делаете это сознательно? Это гораздо глубже сознания, дорогие мои.

Готовность жертвовать собой — не только человеческая черта. Животные тоже так умеют. Например, пчёлы отдают свою жизнь, защищая улей, потому то укус пчелы смертелен только для неё самой. У муравьёв тоже есть похожие самоубийцы. А ведь моё министерство рассказывало о том, что безоговорочно приносить себя в жертву ради народа может только истинный ариец. Пчёлы, ведомые только инстинктами, получается, тоже благородные арийцы?

Мы уяснили, что самопожертвование — акт бессознательного альтруизма. А кто, если не вы, пробуждает в вас желание умереть за родину? Я, ваш горячо любимый министр пропаганды.

И существует одно условие, при котором этот инстинкт проявляется особенно ярко. Ещё учась в университете, я наблюдал эксперимент:
Живёт группа шимпанзе. Ну, живут себе и живут. Ссорятся и мирятся, но друг-друга не едят. Обычная внутригрупповая агрессия. И тут рядом с ними селят другую группу шимпанзе. Знаете, что начинается? Межгрупповая агрессия. Война.

Что же делает первая группа? Они немедленно перестают ссориться. Все сплачиваются и держатся вместе. То есть, помогают друг другу, делятся едой, ухаживают за всеми детишками, которых только видят, и при этом ни на минуту не забывают о соседях. Да, соседей они убивают при малейшей возможности.

Повторяли эксперимент с крысами — то же самое. Появление чужаков резко повышает альтруизм среди своих. Учёные доказали то, что и так известно: лучший цемент для коллектива — внешняя угроза. И это правило работает для всех социальных животных. И вы, арийцы, тут не исключение.

Правило работало и для наших предков. Агрессия между племенами древних людей была настолько высока, что вся их недолгая жизнь проходила в постоянных конфликтах с соседями. Девяносто девять процентов истории человечества мы провели в межплеменных войнах. Пастбищ и охотничьих угодий на все племена не хватало, понимаете ли.

Таким образом, мы прошли через очень жёсткий отбор на способность жертвовать собой. Потому что, конечно, в этой кровавой бане выживали только те племена, у которых были гены самоотверженности и способности отдать свою жизнь за благо своего племени.

В оставшийся один процент человеческой истории мы совершили прорыв и превратились из древних людей в людей современных. Правда, в стремительном развитии мы обогнали сами себя. Многие теперешние законы и моральные нормы гораздо человечнее, чем наше инстинктивное поведение, которое не успевает изменяться так быстро. И поэтому, во многом сохранило звериный оскал древних времён. И многие ценные гены, которые помогали нам тогда выжить, сейчас просто бесполезны, а то и вовсе вредны.

Полезной для правителей, но вредной для каждого из вас оказалась связка войны и альтруизма. Эти инстинкты больше не помогают нам выживать в родоплеменных конфликтах за неимением таковых, но зато превратилось в очень удобный инструмент манипулирования людьми. Особенно, если этих людей сразу много. А работает это так: